-2° С
Цирк теперь другой, более открытый своему зрителю. На днях публичные репетиции шоу "Легенда цирка" провел для тюменских зрителей Заслуженный артист России Виталий Смолянец. Было бы грешно не встретиться с этим неординарным человеком. Мимо львиц в клетках иду ближе к стеночке, как советует мой провожатый. Большие кошки с интересом смотрят на незнакомую котлетку в пальто и весело, как мне кажется, подмаргивают… Они красивые и ухоженные. В выгороженной во "львятнике" комнате Виталий Смолянец шьет что-то кожаное, какой-то ремешок. Мы прихлебываем из кружек горячий кофе и неспешно беседуем.
Редкая профессия
Понятно, когда человек становится артистом цирка по наследству, как, например, жена Виталия Инна. Ее родители были гимнастами и эквилибристами, она сама с 12 лет профессионально начала выступать в качестве гимнастки. Сейчас у нее номер с обезьянками и пони.
Но Виталий-то не из цирковой семьи. Парнишка из небольшого шахтерского городка никогда не думал, что судьба приведет его в цирк, он, как многие его сверстники, мечтал о космосе. А стал, в итоге, дрессировщиком диких зверей. Профессия мало того, что редкая, так еще и опасная. Но Виталий со мной не согласен. Говорит, что опасных профессий много – полицейский, спецназовец, водитель, да мало ли еще.
Сам он как раз из водителей. После срочной службы в береговой охране на флоте, вернулся домой и устроился водителем-дальнобойщиком. Про 90-е с их нестабильностью и хроническими задержками в зарплате напоминать нет необходимости. Все было сложно. Как-то раз встретил своего друга – Сергея Белякова, который работал в цирке. Посмотрел на его тигров, львов и черного леопарда (его принято называть пантерой) – подивился, конечно, необычно все, но интересно, понравилось. Сергей позвал его водителем в цирк. Отчего бы не пойти – дело знакомое – крутить баранку. Кстати, именно в цирке он и познакомился со своей будущей женой.
(Нас на минутку навещает Инна Смолянец с Леликом на руках. Лелик не особо доволен, взвизгивает о чем-то своем. А мы продолжаем разговаривать.)
Постепенно Виталий начал помогать ухаживать за животными, в клетку вошел, потом стал подменять друга на репетициях, ассистировать в номере. Но Сергей тогда уже был не просто артистом, но и руководителем, и по делам летал к руководству в Москву (сейчас Сергей Беляков – заместитель гендиректора Росгосцирка – прим.ред.). Однажды позвонил, говорит, что не успевает в Оренбург прилететь, мол, выходи на номер вместо меня.
Виталий оделся и вышел на арену к публике. Говорит, что страшно не было, к животным уже привык, они к нему тоже, номер знал хорошо. Отработал вместо друга удачно. Так и пошло.
Храброе сердце – наследство?
Виталий улыбается в ответ на этот вопрос – люди говорят, что от матери досталось, слесаря-сборщика машиностроительного завода в Харцызске. Отец был шахтером, тоже, видать, не робкого десятка. Когда его напарники тикали из шахты при намеке на опасность, он не паниковал, а спокойно продолжал работу. И все же, Виталий настаивает, что характер у него от матери. Дело в том, что отец ушел из семьи, когда парнишке было всего 6 лет. Четверых детей (из них только одна девочка) мать поднимала одна. Одного взгляда хватало любому ее ребенку, чтобы понять что к чему. Все вышли в люди, получили профессии. Брат Юра живет сейчас в Германии, Сергей и Ира – в Харцызске, Володя работает вместе с Виталием в цирке. Более того, когда случилось несчастье, Володя выходил вместо брата на арену, работал номер. Какое несчастье? Спас человека...
Жизнь до и после
– Я рос в Советском Союзе, – рассказывает Виталий, – У меня были определенные понятия, как нужно поступать. Да и наставник мой на автобазе, где я успел поработать на фуре, учил, что нельзя никогда оставлять человека в беде, всегда надо помогать на дороге. И сам так поступал, никогда не проезжал мимо, если кому-то требовалась помощь. 9 февраля 2015 года. Возвращался в Москву из Костромы. Гололед. Неподалеку от поселка Редкино вижу уазик, врезавшийся в ограждение, рядом – человек в полувменяемом состоянии, а на самом шоссе лежит другой, как потом выяснилось, его выкинуло при аварии через лобовое стекло. И я понимаю, что сейчас его разотрет другими машинами в порошок. Бросился к нему, успел убрать его с дороги, а себя не успел – фура не смогла затормозить...
Одну ногу Виталию оторвало сразу тогда. Вторая была раздавлена. Он позвонил жене и попрощался с ней, что все, он не жилец. Позвонил брату. Скорая увезла в больницу, где ампутировали и вторую ногу...
Скорее всего, он так бы и умер в этой маленькой поселковой больнице, если бы не родные и друзья. Да и жить-то не хотелось, честно признается, даже требовал себе эвтаназию: профессии лишился вместе с ногами, боялся, что дети не примут папу без ног, да и жене, вроде как, обуза. Но Инна, хоть и плакала, но утверждала обратное – нужен, еще как, и ходить будешь, и бегать – есть же протезы! Что до сыновей, Марику было тогда всего 5 лет, он не полностью понимал, что случилось. А старшему Игорю – в его 13 – было наплевать на ноги, лишь бы папа жив остался.
Примчался в больницу Эдгард Запашный и... наорал на Виталия. Впрочем, даже не один раз. Сказал, что "все переживают за тебя, а ты девочку включаешь". И Эдгард, и Аскольд Запашные постоянно приходили в палату. Но состояние ухудшалось – образовались тромбы – тогда в ситуацию вмешался Иосиф Кобзон со своим авторитетом. В итоге Виталия увезли на реанимобиле в Москву и там выходили. Позднее врачи сказали, что если бы не вмешательство всех этих добрых сил, то прожил бы Смолянец еще пару-тройку дней. И все.
Встать на ноги, которых нет
Следующим этапом стали протезы немецкого производства. Стоят они очень дорого – 5 миллионов. Собирали деньги на них всем цирковым (и не только!) миром. Смолянец говорит, что у него лучшие в мире протезы – электроника и гидравлика. Конечно, надо было научиться еще и ходить. Протезист ворчал на своего подопечного, что тот слишком быстро всего хочет достичь. Но Виталий был целеустремлен – в августе встал на протезы, в сентябре вышел на работу, 19 декабря того же 2015 года – на манеж. Поначалу опасался, не без того, как примут его животные, тем более, что сначала он приехал к ним на инвалидной коляске. Приняли. За слабого не посчитали.
Когда цирковые покидают арену?
У всех по-разному получается. Дрессировщику хищников Николаю Карповичу Павленко нынче 75 лет, работает. Багдасаров Михаил Ашотович (1945 г.р.) уже передал своих животных сыну. Виталий Смолянец хотел бы, чтобы у него было так же. Но относится к такой вероятности философски: кто ж знает, сейчас сыновья настроены на эту же профессию, но все может измениться.
В любом случае, своих львиц и тигров он не бросит. Их у него 11. Это значит, что дом семьи Смолянец в Юрге терпеливо подождет еще, пока хозяева колесят по миру и лишь наездами бывают в нем.
Примечательно, что в одной клетке у него молодая тигрица находится вместе с львицами – это уникально, ведь в природе такой альянс категорически невозможен. Здесь же, в труппе, "кошечки" выросли вместе с молодых коготков.
О животных Смолянец говорит с особой теплотой. Когда-то его шокировала реакция одного дрессировщика на смерть медведя. Медведь был уже очень пожилой – 30 лет, а дрессировщик убивался по нему, словно по родному брату. А потом и сам Виталий прочувствовал на себе – каково оно – терять любимцев. Когда после операции умерла от наркоза львица Аза, Смолянец упал в обморок. Научился ли он теперь спокойно относиться к таким трагедиям, неизвестно, к счастью, не было больше случая проверить это. На сегодня самой старой (и первой!) его львице Нике уже 16 лет. Говорит, зубы "посыпались", суставы шалят – пьет таблеточки. Но в целом, признает дрессировщик, она в прекрасной форме и радуется жизни. В природе, надо заметить, львы живут максимум 9 лет.
Напоследок я задаю вопрос Виталию, считает ли он себя отважным человеком. Он смеется, и говорит, что нет, не считает.
– Амбразуру дота закрыть собой – вот поступок по-настоящему отважного человека!
– А дорога ваша... это не то же самое?
– Не знаю, не мне судить... (смущенно говорит Смолянец)
